Романы на стороне зачастую разворачиваются в параллельной вселенной, свободной от тягот повседневной жизни и потому дающей надежду на избавление. Для некоторых эта вселенная становится миром возможностей – альтернативной реальностью, где можно переосмыслить собственную жизнь и начать все заново. И все же эта реальность кажется безграничной только потому, что она заключена в рамки окутывающей ее тайны. Это чудесная интерлюдия, поэтический эпизод прозы жизни.

Поэтому запретная любовь по природе своей утопична, особенно в сравнении с приземленными ограничениями брака и семьи. Главная черта этой эфемерной вселенной – и ключ к пониманию ее невероятной притягательности – заключается в ее недосягаемости. Романы на стороне по определению нестабильны, сомнительны и противоречивы. Неуверенность, неопределенность, незнание, когда мы снова встретимся с любовником, – иначе говоря, те чувства, которых мы не потерпели бы в основных отношениях, – в тайном романе разжигают пламя. Поскольку мы не можем заполучить любовника, мы продолжаем хотеть его, ведь нам всегда хочется того, что получить нельзя. Именно эта недосягаемость придает романам на стороне эротическое обаяние, которое поддерживает огонь желания.

Роман на стороне еще сильнее контрастирует с реальностью, когда многие, подобно Прие, выбирают любовников, которые не могут стать их постоянными партнерами. Влюбляясь в человека из другого класса, культуры или поколения, мы играем с возможностями, которые в обычной жизни не стали бы и рассматривать.

Казалось бы, отношения, ради которых человек готов так сильно рисковать, уж точно могут выдержать выход из тени. Предаваясь страсти, любовники мечтают о том, чем займутся, когда наконец окажутся вместе. Но запрет снимается, происходит развод, возвышенное смешивается с приземленным, роман вступает в реальный мир – и что дальше? Есть пары, которые счастливо живут дальше на законных основаниях, но гораздо больше любовников расстаются навсегда. Судя по моему опыту, большинство романов на стороне заканчивается, даже если распадается брак. Какой бы искренней ни казалась любовь, интрижки почти никогда не бывают серьезны. Измена живет в тени брака, но брак при этом живет в центре измены. Могут ли отношения с любовником оставаться притягательными в отсутствие приятной неправомерности?

Будь у Прии и ее татуированного ухажера собственная спальня, было бы им так же здорово, как на заднем сиденье его пикапа? Я встречала множество женщин (и мужчин), подобных Прие. Я признаю силу их переживаний. Я не склонна недооценивать их важность и называть пустячными, эгоистичными или незрелыми. Но в то же время я ставлю под сомнение высокомерие любовников, которые полагают, что их великий роман сделал пресными все остальные аспекты жизни. Как пишет Франческо Альберони, влюбленность «заставляет нас пересмотреть свои приоритеты, выкидывает все лишнее и проливает яркий свет на поверхностное, незамедлительно отвергая его». Я предупредила Прию, что ее поэтический самолет рано или поздно потерпит крушение, после чего она, скорее всего, поймет, что проза ее жизни ей очень важна.