— Но, сударыня, ведь ваш рай не более прекрасен, чем «Преображение» Рафаэля? А эта картина мне наскучила. Августина внесла в общество этих талантливых людей дух недоверчивости, замеченный всеми; она стесняла, а художники, когда их стесняют, неумолимы, — они либо бегут, либо начинают издеваться. Госпожа Гильом, в довершение других ее качеств, всегда держалась с чопорным достоинством, считая его необходимым для замужней женщины, и Августина, хотя она сама часто смеялась над этим, не могла уберечься от некоторого подражания жеманности своей матери. Преувеличенная стыдливость, которой не могут избежать иные добродетельные женщины, послужила поводом для нескольких набросков карандашом — безобидных, остроумных шуток, не грешивших … Читать далее

— Значит, вы любите драпировки? — воскликнул папаша Гильом. — Отлично, черт побери! По рукам, мой юный друг. Раз вы уважаете торговлю, мы поймем друг друга. А почему бы ее презирать? Мир начался с торговли, раз Адам продал рай за яблоко. Кстати сказать, это было не такое уж выгодное дельце! И старый торговец захохотал громким, добродушным смехом, возбужденный шампанским, которым он щедро угощал всех. На глазах молодого художника была такая плотная повязка, что он нашел своих будущих родственников милыми. Снисходя к ним, он развеселил их несколькими шутками хорошего тона, благодаря чему всем понравился. Вечером, когда гостиная, обставленная, если пользоваться выражением … Читать далее

Для бедной Августины эти слова были все равно что внезапный удар грома. Она едва не лишилась чувств, но, терзаясь и страданиями любви, и боязнью скандала в церкви, все же имела мужество скрыть свои мучения. Тем не менее было нетрудно догадаться о душевном ее состоянии — стоило только взглянуть на молитвенник, дрожавший в ее руках, и увидеть слезы, падавшие на страницы, которые она переворачивала. По негодующему взгляду, брошенному на него г-жой Гильом, художник заметил опасность, угрожавшую его любви, и ушел взбешенный, решившись на все. — Отправляйтесь в свою комнату, моя милая, — сказала г-жа Гильом, возвратившись домой, — мы велим вас … Читать далее

— Садитесь сюда, — сказал ему Гильом, указывая на табурет. Жозеф Леба затрясся: еще никогда до сих пор старый хозяин не предлагал приказчику сесть в своем присутствии. — Что вы думаете об этих векселях? — спросил Гильом. — По ним мы ничего не получим. — Почему? — Ведь я же знаю, что третьего дня фирма «Этьен и Компания» расплачивалась золотом. — О-о! — воскликнул суконщик. — Плохо дело. Значит, залихорадило у них. Поговорим о другом, Жозеф, учет окончен. — Да, хозяин, и дивиденд самый крупный из всех, какие у нас были. — Не употребляйте, пожалуйста, этих новых слов. Говорите просто … Читать далее

— Вот и вся прибыль от этих зрелищ — головная боль! — воскликнула г-жа Гильом. — Что же тут интересного — видеть нарисованным то, что каждый день у тебя перед глазами? Как ни толкуйте, а что художник, что писатель — все голь перекатная. На кой черт им понадобилось малевать мой дом на картинах? — Быть может, это нам на руку — мы продадим больше сукна, — сказал Жозеф Леба. Несмотря на это замечание, искусство и мысль еще раз были прокляты в судилище торговли. Легко понять, что такие рассуждения не слишком ободряли Августину, когда она в ночной тишине впервые предалась думам … Читать далее

Таково было положение вещей в этой маленькой республике, расположенной в середине торговой улицы Сен-Дени и тем не менее напоминавшей отделение монастыря траппистов. Но для того, чтобы отдать полный отчет о внешних событиях и чувствах, необходимо отойти на несколько месяцев назад от той сцены, которой началась наша повесть. Однажды в сумерках какой-то молодой человек, проходя мимо темного магазина «Кошки, играющей в мяч», остановился на минуту при виде картины, перед которой задержались бы все художники мира. Лавка, еще не освещенная, составляла черный фон, в глубине которого виднелась столовая торговца. Висячая лампа разливала тот желтоватый свет, что придает столько прелести картинам голландской школы. … Читать далее

У Гильома было две дочери. Старшая, Виргиния, была точной копией своей матери. Г-жа Гильом, дочь достопочтенного Шевреля, сидела за конторкой так прямо, что не раз ей приходилось слышать, как иные шутники держали пари, не посажена ли она на кол. Вся ее тощая, длинная фигура свидетельствовала о крайней набожности. Не отличаясь изяществом и приятными манерами, г-жа Гильом, почти шестидесятилетняя женщина, обычно украшала свою голову чепчиком всегда одного и того же фасона, с лопастями наподобие вдовьего чепца. Весь околоток называл ее, как в монастыре, «сестрой привратницей». Ее речь была немногословна, а движения напоминали отрывистые сигналы оптического телеграфа. Глаза, светлые, как у кошки, … Читать далее

Пока происходили эти маленькие события, тяжелые внутренние ставни, защищавшие узкие окна магазина «Кошки, играющей в мяч», распахнулись, словно по волшебству. Старая дверь с висевшим на ней молотком была откинута к внутренней стене входа слугой, который, наверно, был современником вывески; дрожащей рукой он прикрепил к ней четырехугольное полотнище сукна, на котором желтым шелком было вышито: Гильом, преемник Шевреля . Случайному прохожему было бы трудно разгадать, какого рода торговлю ведет этот Гильом. Сквозь толстую железную решетку, защищавшую лавку снаружи, едва можно было разглядеть запакованные кипы темной ткани, столь же многочисленные, как сельди, когда они идут в океане. Несмотря на совершенно очевидную простоту … Читать далее

Посреди улицы Сен-Дени, почти на углу улицы Пти-Лион, еще недавно стоял один из тех достопримечательных домов, по которым историки могут воссоздать облик старого Парижа. Грозившие обвалом стены, казалось, были испещрены иероглифами; как мог бы иначе назвать любопытный наблюдатель римские цифры X и V, покрывавшие фасад, — следы поперечных или продольных креплений, обозначавшихся на штукатурке мелкими параллельными трещинами? Очевидно, при проезде даже самого легкого экипажа каждая из балок шаталась в своем гнезде. Почтенное здание увенчивала треугольная крыша, какой теперь уже не сыщешь во всем Париже. Кровля эта, покоробившаяся от переменчивой парижской погоды, выступала на целых три фута над улицей, защищая крыльцо … Читать далее Оноре де Бальзак . «Дом кошки, играющей в мяч». Читать онлайн